Интервью с доктором Аббас Малеки, директором Института каспийских исследований в Тегеране, бывшим заместителем министра иностранных дел Ирана. Доктор Малеки также является приглашенным сотрудником Гарвардского университета.
Д-р Малеки, какой видит Иран нынешнюю ситуацию в Кавказском регионе?
Развал Советского Союза в 1991 году стал самым значимым событием в иранской внешней политике после 1828 года. В 1828 году Иран заключил с царской Россией Туркменчайский договор, потеряв большую часть Кавказа, в особенности весь Южный Кавказ. Бурные последствия распада Советского Союза содержали для Ирана как новые возможности, так и новые угрозы. Поскольку Иран видит себя азиатским игроком, а не только ближневосточным, для него появилась возможность создать новое пространство для сотрудничества с новыми независимыми государствами на Кавказе и в Центральной Азии.
Угрозой Ирану является перманентно неспокойная обстановка к северу от Ирана, особенно сильной угрозой является ситуация на северо-западе.
Внешняя политика Ирана на протяжении последних десяти лет доказывает его прагматизм на Кавказе. Он продиктован не религиозной идеологией, а скорее национальными интересами Ирана - как в политической сфере, так и экономической, а также вопросами национальной безопасности. Политика Ирана на Кавказе в качестве унитарного игрока в этой региональной суб-системе международной системы лучше всего рассматривается сквозь парадигму неореализма, которая прекрасно объясняет политику Ирана в регионе: к примеру, открытое отстаивание национальных интересов и защита своего государственного суверенитета.
По вашему мнению, каким может быть вклад Ирана в процесс по уругелированию Карабахского конфликта?
С начала и середины 1990-х Иран был активно вовлечен в урегулирование кризисной ситауции в рамках как межгосударственных, так и внутригосударственных конфликтов вблизи своих границ.
Что касается продолжающегося конфликта между Азербайджаном и Арменией вокруг Нагорного Карабаха, то иранские дипломаты выступали посредниками для достижения ряда краткосрочных перемирий. Иран, несмотря на то, что склоняется в сторону Армении, всегда сдержанно относился к любому поражению Азербайджана; предупреждение со стороны Тегерана и отправка войск к границам между Ираном и Азербайджаном сыграли свою роль в Зангелане, Физули и Джебраиле после того, как армяне заняли Нагорный Карабах.
Интересы безопасности Ирана в переговорном процессе очевидны; протяженность границы Армении с Ираном более чем удвоилась в результате военной победы на азербайджанской территории, а также в свете спора Ирана с Азербайджаном по поводу раздела Каспийского моря и связанного с этим беспокойства по поводу связки Азербайджан-Турция-Израиль в Каспийском регионе, стремление Ирана к вовзвращению к статус-кво на Кавказе совершенно ясно. Иран также рассматривает Нагорно-карабахский конфликт в качестве площадки для изучения российской политики после Холодной войны. Для Ирана не факт, что Россия стремится разрешить Нагорно-карабахский конфликт. В настоящее время Россия контролирует бывшую советскую границу с НАТО вдоль армяно-турецкой границы.
Тегеран начал программу «хороший сосед», направленную на то, чтобы подчеркнуть свою роль в качестве потенциального катализатора мира и процветания на Кавказе и в Средней Азии. Планы относительно газопровода в Армению, в страну-союзника Ирана, стоимостью 120 миллионов долларов, были главными в этой инициативе, однако помимо проявления доброй воли со стороны Еревана и Тегерена, все еще остаются серьезные препятствия.
Следует ли международному сообществу вести более активные переговоры с Ираном относительно Карабахского конфликта и процесса его урегулирования?
Вслед за переговорами, прошедшими во Флориде под эгидой Минской группы ОБСЕ в апреле 2001 года, французский глава Минской группы посетил Тегеран и пригласил Иран принять участие в переговорах, поскольку «роль Ирана в сохранении безопасности и стабильности в Кавказском региона очевидна». Кроме того, согласно Кери Кавано, посреднику по переговорам вокруг Карабаха от США в то время, Иран регулярно информировался о мирном процессе «с тем, чтобы дать понять иранцам, что ничто в этом мирном процессе не навредит их интересам и не будет направлено против них».
Готовы ли иранские тинк-танки к большему взаимодействию со своими коллегами на Кавказе, в России и на Западе по вопросам, связанным с процессами в Кавказском регионе?
Да. Есть поле для взаимодействия между иранской и другими элитами в регионе и за его пределами. Иранские тинк-танки могут взаимодействовать с институтами политических исследований в Азербайджане, Грузии и Армении для обсуждений взаимных интересов Ирана и кавказских стран. И иранские исследовательские центры стремятся обмениваться взглядами с российскими, турецкими, американскими, европейскими и китайскими исследователями для поиска решений региональных кризисов на Кавказе.
© www.commonspace.eu