В 2017 году наблюдался беспрецедентный уровень сотрудничества между Россией, Турцией и Ираном в их отношениях с региональными вызовами и внешними давлениями, но отношения носят более тактический смысл, чем стратегический, и впереди еще много вопросов, которые будут их испытывать, считает Деннис Саммут в этом комментарии для commonspace.eu
Несерьезные попытки США на прошлой неделе заставить Совет Безопасности ООН принять меры против Ирана из-за беспорядков в стране, вызванных экономическими недовольствами, разоблачили нынешнее слабое состояние американской дипломатии. Большинство членов Совета Безопасности сочли, что призыв не является своевременным, и что события в Иране, серьезные и неприятные, как они есть, не представляют собой угрозу для мира и безопасности во всем мире, о чем и должен думать Совет Безопасности. Такая дипломатическая оплошнасть осталась почти не замеченной, так как имела место сразу после нового года, когда большинство людей все еще находились в отпусках, и были поглащены рассказами о текущих проделках в Вашингтоне.
Однако был еще один аспект истории, который может иметь более широкое значение. Это та скорость и сила, с которой Россия и Турция сплотились, чтобы поддержать Иран в условиях американской критики. Это не единичное событие, а самое последнее проявление новых тактических отношений, в рамках которых три страны тесно сотрудничают друг с другом, чтобы справиться с региональными вызовами, и в особенности в сопротивлении давлению в основном со стороны Соединенных Штатов и, в меньшей степени, Европы. Учитывая прошлые проблемы между тремя евразийскими державами и традиционно конкурентный характер в их отношениях с их соседством, то, что мы видели за последний год, было беспрецедентным уровнем сотрудничества и готовности работать вместе. Если ответ на попытку США санкционировать Иран на Совете Безопасности на прошлой неделе - это предвкушение того, что ждет, то эта тенденция продолжится и увеличится в 2018 году.
Есть как минимум пять региональных "театров", где три страны каким-то образом вовлечены или, по крайней мере, приложили свою руку. Во всех пяти случаях существует потенциал для разногласиев между двумя из трех стран, если не между всеми тремя. Вместо этого все трое старались не наступать на интересы друг друга.
Сирия является самым заметным и драматичным вопросом. Все три страны дислоцировали свои силы в этой стране, но в то время как Россия и Иран поддерживают правительство Асада, Турция очень явно выступает против. Сбитие российского самолета турецким военно-воздушным судном в 2015 году привело к тому, что обе страны оказались в тяжелом противостоянии. Но сейчас это уже давно позади. Отношения давно уже исправлены, и на данный момент выживание режима Асада представляется Анкаре как гораздо менее опасным, чем создание курдского образования в Сирии.
Курдский вопрос также является важным элементом в новых трехсторонних отношениях. Турция и Иран (и друзья Ирана в Багдаде) решительно двинулись вперед для того, чтобы помешать движению иракского курдского региона объявить одностороннюю независимость в 2017 году. Обеспечение того, чтобы Москва поддержала эту позицию, была главной целью Анкары и Тегерана в последние месяцы. У россиян давно сложились теплые отношения с курдскими политиками, но президент Путин сделал все, чтобы все, что Москва ни говорила или делала по этому вопросу, не спровоцировало бы Турцию и Иран.
В 2017 году также произошел новый кризис в Персидском заливе в виде разрыва между Катаром и тремя странами-членами Совета сотрудничества стран Залива: Саудовской Аравией, Бахрейном и Объединенными Арабскими Эмиратами. Здесь слишком шиитский Иран и суннитская Турция оказались на одной стороне, поддерживая Катар и помогая сломить блокаду, которую ей пытались навязать ее соседи. Для России диспут стал сладким открытием. Россия искала на протяжении десятилетий возможность иметь большее влияние в Персидском заливе и могла легко испытать соблазн использовать в своих интересах дискомфорт США, Британии и других западных стран в необходимости выбирать между Катаром и его противниками, принимая решительную позицию. Вместо этого Россия сыграла сдержанный ответ и использовала подход, который очень похож на подход Турции.
Аналогичным образом, в Йемене, где уже в течение нескольких лет продолжается гражданская война с огромными гуманитарными последствиями, позиция трех стран пересекается по многим моментам.
В свою очередь, Россия получает гораздо более благосклонное отношение по ее позициям на постсоветском пространстве, чем ожидалось. Три евразийские державы не заинтересованы в более активном участии США и ЕС на Южном Кавказе, в Центральной Азии и в Черном море. На данный момент они, похоже, отложили свои собственные разногласия в регионе, чтобы сосредоточиться на этом. Даже в Украине, где политика России в отношении Крыма и его татарского населения должна была вызвать жесткий турецкий ответ, Турция в целом осталась удовлетворенной. Касательно Южного Кавказа лидеры Турции действительно поднимают вопрос карабахского конфликта в отношениях со своими российскими коллегами, но очевидно, что этот вопрос на данный момент не является приоритетом для Турции.
Такое сближение интересов более сложно, чем может показаться на первый взгляд. Некоторые обозреватели просто отвергают это как отражение сходства в том, как три страны управляются сильными мужчинами с очень небольшим пространством для инакомыслия, но, откровенно говоря, это упрощение. Это три разные страны с различной политической динамикой и разными, даже конкурирующими, внешнеполитическими повестками дня. Экономически три страны могут выиграть от сотрудничества, но есть также множество сфер, где они попадают в конкуренцию.
То, что их сплотило, - это чувство прагматизма. Во многом тот факт, что три страны работают вместе над региональными проблемами, является позитивным моментом.
Но это еще не конец истории. В этих трехсторонних отношениях есть ключевая гегемоническая тема: желание удержать аутсайдеров вне региона, что хорошо, если бы не тотфакт, что это сводит к минимуму возможности соседних небольших стран определять свою внешнюю политическую ориентацию. Этого нельзя допускать.
В настоящее время похоже, что у США не существует внешнеполитической стратегии, и, ее точно нет в отношении более широкой Евразии. Можно надеяться, что на данный момент Европейский Союз бросит вызов этому, обретет достаточное единство и политическую волю и начнет быть более настойчивым в той части мира, которая является ее соседством, даже если на данный момент это больше похоже на принятие желаемого за действительное.
Вполне возможно, что тот же самый прагматизм, который объединил Россию, Турцию и Иран в прошлом году, разлучит их раньше, чем позже. Конкурирующие повестки дня слишком важны и слишком взаимосвязаны с внутренней политикой, которые отложены на неопределенный срок. Отношения между Россией, Турцией и Ираном не являются ни политическим браком, ни стратегическим союзом, а скорее тактическим подходом в поддержку более широких целей.
Другие, и в частности Европейский Союз, должны поддерживать тонкий, дифференцированный подход ко всем трем, напоминая всем, что Европа также является частью историй Евразии и Ближнего Востока.
Заключение
Иерусалим разделил Европу
2017 год закончился плохой нотой для европейской дипломатии. Голосование на Генеральной Ассамблее ООН 21 декабря вызвало раскол в политике ЕС в отношении Ближнего Востока. Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций проголосовала подавляющим большинством голосов за объявление одностороннего признания США Иерусалима как столицы Израиля, как «не имеющей силы». На чрезвычайном заседании Генеральной Ассамблеи 128 стран проголосовали за резолюцию, отвергающую противоречивое решение президента США Дональда Трампа, объявленное 6 декабря. За нее проголосовало большинство стран-членов ЕС, но не все. 9 стран проголосовали против, а 35 воздержались. В голосовании не участвовали 21 страна. Среди стран, которые воздержались, были шесть стран Европейского Союза: Хорватия, Чехия, Венгрия, Латвия, Польша и Румыния. Среди отсутствующих на голосовании были два ассоциированных члена ЕС, Грузия и Украина.
В случае, если кто-то упустил этот момент, в прошлую среду посол США в ООН Никки Хейли провела прием "для 64 стран, которые не поддержали голосование по Иерусалиму". Как сообщает издание "Иерусалим пост", президент Трамп приветствовал гостей в предварительно записанном видео, заявив, что голоса их стран "были отмечены и получили высокую оценку". Г-жа Хейли в Твиттере написала: "Легко быть друзьям с вами в хорошие времена, но настоящие друзья те, кто с вами в трудные времена, и которые никогда не будут забыты. Спасибо вам, 64".
Это очень необычно для стран ЕС не голосовать схожим образом по такому важному вопросу, и это голосование стало пощечиной для Верховного представителя ЕС по внешней политике и политике безопасности Федерики Могерини, которая упорно трудилась для того, чтобы сохранить консенсус ЕС. Голосование стало напоминанием хрупкости европейского проекта и, что общей европейской внешней политики и политики безопасности еще пока предстоит достичь.
источник: Еженедельный Комментарий по понедельникам по текущим вопросам в Европе и Евразии был подготовлен для commonspace.eu Деннисом Саммутом (dennis@links-dar.org).
фото: Президент Ирана Рухани, президент России Владимир Путин и президент Турции Эрдоган покидают пресс-конференцию после недавней встречи
