На фоне острых дискуссий об очередных годовщинах августовского путча в Москве и «пятидневной войны» на Южном Кавказе в тени осталось одно событие, значение которого для процесса распада СССР и формирования постсоветского пространства было не менее (а в чем-то и более) важным.
21 год назад, 24 августа 1991 года Верховный Совет Украины принял Декларацию независимости. Менее чем через полгода, 1 декабря 1991 года, референдумом о выходе Украины из состава Советского Союза это только становящееся постсоветским государство придало августовской Декларации дополнительную легитимность. После распада СССР место независимой Украины в системе европейской и глобальной безопасности трудно недооценивать. Оно определяется целым рядом факторов. Во-первых, Украина - вторая по размеру территории (603, 7 тыс. кв.км.) и пятая по численности страна Европы (чуть более 46 млн. чел.). Ее площадь - это 5, 7 % всей европейской территории. Следовательно, ее появление на карте мира в качестве независимого государства наряду с объединением Германии стало одним из самых важных геополитических изменений в Европе после 1945 года. По справедливому замечанию американского политолога Барри Поузена, Украина «обладает достаточным населением, промышленностью и сырьевыми ресурсами, чтобы претендовать на статус независимой державы среднего масштаба». Во-вторых, Украина- часть Черноморского региона, являющегося частью так называемого «пояса нестабильности (от Балкан через Приднестровье до Южного Кавказа).
Устремления Украины на Кавказе были обозначены задолго до «оранжевой революции» и даже до образования ГУАМ (данный форум был созван 10 октября 1997 года). У украинской политики на данном направлении есть своя объективная мотивация (нравится она нам или нет - другой вопрос). В апреле 2013 года исполнится 20 лет с того момента, как Украина и Грузия подписали «Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи». Официальный Киев выражал готовность направить украинские миротворческие силы в зону грузино-абхазского конфликта, неизменно подчеркивая при этом, что такое решение будет принято лишь при наличии соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН. По Конституции Украины, вооруженные силы страны могут участвовать в миротворческих операциях только под эгидой ООН. «Мы готовы в любых рамках участвовать в урегулировании абхазского конфликта, если эти рамки будут совпадать с решениями ООН и Совета Безопасности ООН», - такую формулу Леонид Кучма озвучил в декабре 2002 года и в апреле 2003 года (в ходе двухдневного визита Шеварднадзе в Киев). Эти подходы пытался нарушить «кум Михаила Саакашвили» Виктор Ющенко. Он неоднократно выступал с широковещательными жестами по поводу готовности Киева разместить украинские «голубые каски» в Абхазии и в Южной Осетии. Однако такая «родственная дипломатия» не нашла поддержки украинского депутатского корпуса, без одобрения которого такие тонкие вопросы не решаются. При этом военные реформы на Украине традиционно рассматривались, как своеобразный паттерн для Грузии. Грузинские офицеры проходили обучение на базе Академии ВС Украины, стажировку в воинских частях этой страны. Важным партнером Украины в постсоветский период стал и Азербайджан. По словам известного киевского эксперта Бориса Парахонского, «Украина выступает за сохранение территориальной целостности Азербайджана, и поэтому ее позиция в вопросе Нагорного Карабаха противоречит позиции Армении и РФ». Кроме этого, Киев и Баку еще в 1990-е гг. обозначили взаимный интерес по широкому спектру вопросов экономического сотрудничества (от транспортировки нефти через Украину до приобретения нефтегазового оборудования и военной техники, производимого в этой стране).
Активность украинской внешней политики на Кавказе резко возросла после успешной реализации двух цветных революций 2003-2005 гг. Победители Майдана стали рассматривать Саакашвили в качестве не просто стратегического партнера и союзника, но и «идейно близкого» политика. Тогдашний курс Киева носил откровенно недружелюбный характер по отношению к РФ. В Указе президента Виктора Ющенко № 105 (12 февраля 2007 года) «О стратегии национальной безопасности Украины» четко обозначены такие угрозы, как «эскалация «замороженных» и возникновение новых региональных конфликтов около границ Украины», а среди приоритетов регионального сотрудничества в Балто-Черноморско - Каспийском регионе особо отмечено «активное участие» в конфликтном урегулировании.
После того, как «оранжевая страница» новейшей истории Украины была перевернута, и к власти пришла команда Виктора Януковича, в российских экспертных кругах стало, почему- то, правилом хорошего тона говорить о том, что отношения между Киевом и Тбилиси заметно охладели. Утверждению такого взгляда способствовала, во-первых, резкая смена внутриполитической и внешнеполитической риторики украинской власти. На смену оранжевым «идеалистам» во главе с Виктором Ющенко пришли прагматики, не склонные к сентиментальности. Во-вторых, еще до прихода к власти лидера «Партии регионов» в российском информационном пространстве утвердилось представление о Януковиче, если не как о стопроцентно пророссийском политике, то, как о лидере, нацеленном на позитив в отношениях с Москвой.
Между тем, для утверждений о том, что с уходом Ющенко Киев будет действовать на Кавказе в принципиально отличном ключе (то есть будет более уступчивым России) серьезных оснований не было. И четвертый украинский президент сам поспешил это доказать. Так 4 июня 2010 года Виктор Янукович, отмечая 100 дней с момента начала своей президентской легислатуры, заявил о том, что не собирается признавать независимость Абхазии и Южной Осетии. Таким образом, он четко обозначил пределы «великой дружбе» между Киевом и Москвой. Как и его «оранжевый» предшественник новый глава украинского государства заявил тогда: «Есть международные нормы. Согласно международным законам и нормам любые нарушения целостности того или иного государства запрещены. Мы не имеем права приветствовать эти процессы в мире, там, где идет нарушение целостности того или иного государства, и тем более признавать». Накануне визита главы украинского МИД Константина Грищенко в Тбилиси в июле 2011 года директор департамента информационной политики украинского Министерства иностранных дел Олег Волошин сделал важное заявление: «Украина остается сторонником территориальной целостности Грузии. Украина не признает независимости самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии, как и независимости Косово. Мы рассматриваем Грузию как важного партнера и друга на постсоветском пространстве».
Команда Януковича показала также свою готовность отстаивать отличные от Москвы интересы и на азербайджанском направлении. Это относилось к такой чувствительной для российского руководства темы, как энергетическая политика. 14 сентября 2010 года президенты Азербайджана, Грузии, Румынии и премьер-министр Венгрии дали старт новому проекту по поставкам газа в Европу через Грузию и Черное море. Проект «AGRI» («Azerbaijan, Georgia, Romania Interconnection») предполагает, что азербайджанский газ по трубопроводу будет поступать в терминал Кулеви на Черноморском побережье Грузии, где газ будет сжижаться. После транспортировки в Констанцу (порт в Румынии) сжиженный газ вновь будет превращаться в газовую консистенцию, после чего он будет экспортироваться по существующим газопроводам в Европу. Как бы то ни было, а Киев практически сразу же проявил свою заинтересованность в этом проекте (который будет реализован, как «альтернативный» российским проектам). Министр топлива и энергетики Украины Юрий Бойко заявил, что его страна готова закупать 10 млрд. кубометров азербайджанского сжиженного природного газа в год, после того, как терминал в рамках реализации "AGRI" будет построен в Одессе.
При этом украинские власти показали, что готовы к улучшению отношений с Арменией. 1 июля 2011 года Киев с официальным визитом посетил президент Армении Серж Саркисян. Это был первый официальный визит президентов Республики Армения на Украину, начиная с 2001 года. И в ходе переговоров Саркисяна с Виктором Януковичем, украинский президент заявил о готовности официального Киева сыграть более активную роль в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Сегодня рано говорить о том, в какой форме такое посредничество вообще может быть реализовано. Особенно в условиях разразившегося недавно «оружейного скандала». В августе 2012 года азербайджанское информационное агентство АПА опубликовала материалы, свидетельствующие о продаже Украиной Армении систем залпового огня «Смерч» и зенитно-ракетных комплексов «Игла». И хотя официальный Киев поспешил опровергнуть данную информацию, многие эксперты написали о том, что «дыма без огня не бывает». Не исключено, что данная тема (как и несколько лет назад вопрос о поставках украинских вооружений в Грузию в канун «пятидневной войны») станет предметом внутриполитического разбирательства и будет разыгран, как карта в предстоящей парламентской кампании. В этом случае попытки диверсификации отношений и балансирование между интересами Баку и Еревана могут стать непростым вызовом для украинской внешней политики на Кавказе.
Внешняя политика президента Януковича в отличие от его предшественника прагматична и лишена духа конфронтации по отношению к РФ. Впрочем, и к Западу тоже. Но это не может отменить того факта, что современная Украина - это государство, существующее в своих нынешних границах только с 1954 года. Процессы формирования политической и этнической ее граждан еще далеки от своего завершения. А потому Киев сверх всякой меры чувствителен к проблемам сепаратизма (будь то Грузия, Азербайджан, Сербия или Молдова). Более того, ни в одной стране СНГ внешнеполитическая проблематика не влияет столь серьезно на внутриполитическую динамику. И если для жителей Крыма и Донбасса Харьковские соглашения от 21 апреля 2010 года о пролонгации пребывания Черноморского флота в Севастополе - это долгожданное событие, то для крымских татар или жителей Львова - это едва ли не национальное предательство. И не только для них, но и для различных центров политического влияния Украины. Вспомним, как по-разному реагировали жители и политики из разных областей Украины на события августовской войны 2008 года, те же Харьковские соглашения или на дискуссию по т.н. региональным языкам и языковой политике в целом. Даже в самом Киеве на тот момент было несколько взглядов на то, что произошло в Цхинвали 4 года назад. С одной стороны, были антироссийские по своей направленности указы президента, касающиеся пребывания Черноморского флота на территории Севастополя, а с другой стороны, в Верховной Раде (парламенте) была создана комиссия по расследованию законности поставок украинских вооружений Грузии во главе с депутатом Валерием Коновалюком. Основной ее пафос состоял в критике односторонней прогрузинской внешней политики Виктора Ющенко.
Как следствие всего этого, неготовность Украины признать независимость не только двух бывших автономий Грузии, но и Косово, бывшего сербского автономного края. Таким образом, Украина в этом вопросе полностью не удовлетворяет интересов ни России (добивающейся признания независимого статуса Абхазии и Южной Осетии), ни США (которые были бы заинтересованы в большем количестве стран, признающих независимость Косово). Следовательно, и при Викторе Януковиче Кавказ останется одним из приоритетов внешней политики Украины. И на этом направлении Киев не будет стопроцентно поддерживать устремления Москвы. Другой вопрос, что реализма, холодного расчета и прагматики в действиях украинских властей стало больше, а националистической идеологии и антироссийской экзальтации меньше. Не исключено, что подчеркнутого противопоставления интересам Москвы вообще удастся избежать, что, впрочем, не означает, что политика Киева будет тождественна взглядам РФ на Кавказ (и на любую другую точку бывшего СССР).
Автор - Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон
