"В российском понимании геополитики решающую роль играют жесткая сила и военная мощь, как ключевой компонент внутренней и внешней политики. Интеграционные проекты продвигаемые Россией направлены на вовлечение в них как можно большего числа постсоветских государств, и после их вступления никогда уже не отпускать их", - считает Бениамин Погосян.
В последние годы одним из главных вопросов постсоветской геополитики является конкуренция между Россией и ЕС и их интеграционными проектами. Восточное Партнерство, поддерживаемое ЕС, предлагает более тесные связи с Европой через Соглашения об ассоциации и создание зон свободной торговли, хотя и без каких-либо гарантий членства в ЕС. Продвигаемый же Россией Евразийский экономический союз способствует интеграции между странами бывшего Советского Союза.
Однако, перспектива интеграции это единственное, что есть общего у этих двух проектов. Различия более очевидны. Ключевым элементом европейского видения является необходимость проведения системных реформ в государстве-партнере, включая политическую систему, справедливость, верховенство закона и экономику. Цель этих реформ - приблизить страны-партнеры к стандартам ЕС. Одновременно ЕС предлагает существенный пакет помощи в рамках этого процесса, используя его в качестве стимула для поддержания реформ. Второй важной особенностью Восточного Партнерства, является отсутствие каких-либо гарантий возможного членства в ЕС. Государства-партнеры сами стремятся к возможности членства, воспринимая эту цель как ключ к их поиску долгосрочной стабильности и процветания. Третий важный вопрос - это возможность для любого государства-члена Восточного Партнерства отложить или даже полностью отменить этот процесс. Они могут выбрать различные формы сотрудничества. Если они не заинтересованы в подписании Соглашения об ассоциации, они могут выбрать другие механизмы, такие как новые соглашения о сотрудничестве с ЕС. Ярким примером этого является решение Армении присоединиться к Таможенному союзу, а затем и Евразийскому экономическому союзу, а потом уже подписание Всеобъемлющего и расширенного партнерского соглашения с ЕС.
Евразийский экономический союз не требует каких-либо реформ в странах-членах. Верховенство права, благое управление, права человека, экономическая конкурентоспособность или борьба с коррупцией не являются основными вопросами в процессе членства в Союзе. Также нет списка кандидатов, претендующих на членство и готовых к осуществлению мучительных реформ для достижения своей цели. Сам Евразийский экономический союз предлагает членство бывшим советским республикам, намекая на то, что такой шаг может обеспечить их поддержкой России в вопросах обеспечения безопасности, с которыми сталкиваются эти государства.
Еще одно ключевое различие между интеграционными процессами ЕС и России то, что членство в Евразийском экономическом союзе является односторонним маршрутом для его потенциальных членов. Когда они достигнут своего пункта назначения, то будет уже очень трудно повернуть назад. Такая реальность является ключевой особенностью других текущих интеграционных проектов России. Еще один пример - военный альянс - Организация Договора о коллективной безопасности. Хотя Узбекистану и удалось вернуться в альянс в 2006 году и снова уйти в 2012 году, в целом ОДКБ сохраняет своих членов.
Историческая перспектива подтверждает эту особенность. Если мы возьмем к примеру Советский Союз в качестве другой формы интеграции с Россией, то это тоже было еще одним проявлением одностороннего маршрута. В Советский Союз можно было только вступить, но оставить его было фактически невозможно. Несмотря на существование движений за независимость в разных советских республиках, только в 1991 году, когда сама Россия приняла решение объявить о своей независимости стало возможным создание так называемых новых независимых государств и другими бывшими членами Советского Союза.
Эта особенность интеграционных проектов России основана на российском понимании геополитики. Россия твердо верит в решающую роль жесткой силы и военной мощи, как ключевого компонента внутренней и внешней политики. Таким образом, контроль над союзниками и эффективное влияние на их политику обороны и безопасности воспринимается в России, как необходимое условие для защиты интересов России. Еще одна особенность российского восприятия геополитики - это убеждение о том, что Запад в целом, и в частности США, НАТО и, в некоторой степени, ЕС, реализуют стратегию ослабления, и как конечную цель распад России. Таким образом, прилегающие к России регионы рассматриваются, как ключевой компонент защиты России от западного влияния и проникновения, чтобы не позволить Западу достичь границ России.
Между тем, чтобы была возможность эффективно выполнять свою оборонительную роль эти регионы должны находиться под жестким российским контролем и в качестве окончательного решения быть включенны в российское государство. Это объясняет нежелание России принимать постсоветские республики, как действительно независимые государства, а также продолжающиеся в России дискуссии об искусственном характере украинской или казахстанской государственности.
В этом контексте любые западные проекты, направленные на углубление отношений с постсоветскими государствами или содействие их интеграции в евроатлантические институты воспринимаются в России, как прямая угроза жизненно важным национальным интересам России. Самый эффективный инструмент для предотвращения таких событий - это продвижение российских интеграционных проектов с тем, чтобы как можно больше постсоветских государств были вовлечены в них и после их вступления никогда уже не отпускать их.
В своей долгосрочной геостратегической борьбе с Западом Россия прилагает усилия для создания партнерства с растущим Китаем в качестве еще одной силы, потенциально недовольной возглавляемым США международным порядком, сформированным после окончания «холодной войны». Такая стратегия может работать в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Тем не менее, Китай в последние годы культивирует свой собственный интеграционный мегапроект «Один пояс, один путь», который включает в себя также непосредственный "российский район" - Центральную Азию, Южный Кавказ и т.д. Финансируемые многомиллиардные инфраструктурные проекты Китаем неизбежно приведут к росту китайской экономики и политического влияния на обширных территориях, воспринимаемых Россией как сферой ее особых интересов. Учитывая растущий спад числа населения в Сибири и Дальнего Востока и проникновение Китая в эти регионы, в долгосрочной перспективе Китай может стать еще одним источником беспокойства для российских геостратегов.
Признанная экзистенциальная угроза со стороны Запада, а также возможные разногласия с Китаем в долгосрочной перспективе могут заставить Россию ускорить интеграционные проекты, которые в настоящее время ведутся на постсоветском пространстве, и завершить создание устойчиво контролируемых буферных зон против как нынешних западных, так и будущих китайских угроз. Эта стратегическая цель может стать краеугольным камнем четвертого президентского срока Владимира Путина, что может привести к более агрессивной российской политике в ближнем зарубежье на ближайшие 6 лет.
источник: Бениамин Погосян, исполнительный директор Ассоциации политических наук Армении. Данный обзор был подготовлен им для commonspace.eu
фото: Президент Путин осматривает российскую военную базу в Гюмри, Армения.
