Парламентская Ассамблея Совета Европы проголосовала сегодня за присвоение Национальному совету Палестины статуса «Партнера в укреплении демократии». Армянская делегация положительно расценила действия Ассамблеи, а как можно использовать это в дальнейшем в вопросе статуса Нагорного Карабаха в СЕ?
Это почти беспрецедентное событие, что партнером Совета Европы становится страна, которая еще не признана в мире, она не является ни членом СЕ, ни членом ООН. Этот шаг, тем не менее, очень важен, и я уверен, что это положительно повлияет на разрешение палестино-израильского конфликта. С легкой руки азербайджанской делегации, в ПАСЕ приняли такой курс, что конфликты являются препятствием для демократии. На самом деле все обстоит иначе - демократия помогает разрешению конфликтов. И этот шаг этим и интересен: Палестину признают как партнера СЕ по демократии. Если две стороны будут развиваться по демократическому пути, естественно, это поможет разрешению конфликта. Ведь, невозможно представить положительную роль СЕ в разрешении конфликтов, если СЕ не придерживается необходимости обеспечить присутствие всех конфликтующих сторон.
Ранее здесь говорилось о том, что косовары, представители Северного Кипра, а теперь и Палестины, должны присутствовать в СЕ при обсуждении конфликтов в их регионах. Это правильный подход. Только возникает вопрос, почему нельзя поставить на повестку дня вопрос о присутствии представителей Нагорного Карабаха.
В своем выступлении сегодня в ходе дебатов по докладу о Палестине, я отметил, что СЕ может сыграть положительную роль, если откажется от того, чтобы любыми способами проводить дебаты, в условиях, когда не все стороны конфликта представлены. Такой подход не в состоянии помочь делу разрешения конфликта. Поэтому СЕ, вместо того, чтобы идти по пути реанимации спецкомитета по Карабаху, который продемонстрировал свою недееспособность, должен думать о том, чтобы предложить какой-нибудь статус карабахцам с тем, чтобы их легитимно избранные представители могли присутствовать на форумах, на которых обсуждается вопрос непосредственно их касающийся.
Насколько правомочно для СЕ вносить в повестку дня подобный вопрос, так как очевидно, что в вопросах, касающихся территорий, СЕ следует за аналогичными решениями ООН?
Как раз это тот случай, когда ООН не решил вопрос Палестины. ПАСЕ поставил этот вопрос на повестку дня, так как здесь думали, что в ООН этот вопрос будет решен, и ООН примет решение о своем новом члене. Так получилось, что вопрос не был решен. Но в ПАСЕ не могли отказаться от своего намерения, и это хорошо. В резолюции сказано, что независимо от того, признана Палестина или нет, эти два аспекта не нужно увязывать друг с другом. Но если это так, то почему в случае Нагорного Карабаха СЕ не может действовать аналогично?
Ваш вопрос, прозвучавший на сессии, получит какое-то развитие. Вы намерены его направить в другие исполнительные органы СЕ?
Сегодняшнее решение ПАСЕ предоставляет возможность заявить о том, как неперспективно ставить акцент на спецкомитете по Карабаху. Мы и раньше заявляли, что не будем участвовать в его работе и естественно, что сейчас этот вопрос возвращается в Бюро. Но нам осталось подождать пару месяцев, пока закончится турецкое председательствование. Думаю, что новое руководство ПАСЕ должно очень серьезно поставить этот вопрос на повестку дня и найти решение. Если они хотят - а мы и не против - чтобы СЕ имел вклад в разрешении конфликта - нужно идти по тому пути, который уже показал свою продуктивность. Те случаи, о которых я говорил - это продуктивные варианты решения вопроса. Почему же к карабахской проблеме мы должны подходить иначе? Если так, то не надо вообще обращаться к Карабаху, пусть этот конфликт находит свое разрешение в рамках МГ ОБСЕ. Если вы беретесь помочь в его решении, то нужно браться так, чтобы обеспечить присутствие карабахцев в этом процессе.
Это должна быть изначально инициатива СЕ или карабахская сторона должна подать заявку?
Тут есть, конечно, своя процедура. В случае с Палестиной регламент отмечает, что дается право стать партнером тем, которые находятся вне пространства СЕ. Но это формальная сторона вопроса. Вопрос же, по сути, стоит прямо: нужно найти способ, чтобы обеспечить присутствие представителей НКР. Без этого какие либо обсуждения конфликта не могут считаться полноценным, как и решения не могут быть адекватными и легитимными. Именно поэтому резолюция 1416 не работает (резолюция, которая сделала возможным создание спецкомитета по Карабаху в Бюро ПАСЕ - ред.). Они об этом не хотят говорить, но вопрос нужно поставить радикально, чтобы менять ситуацию в корне.
Какие пути «отступления» от резолюции существуют для армянской стороны? Азербайджанская сторона апеллирует к тому, что есть резолюция и ее нужно выполнять. Что может сделать армянская делегация, чтобы аннулировать, нейтрализовать резолюцию, либо отдельные ее положения?
Аннулировать резолюцию, конечно, невозможно, но можно принять другую резолюцию. Прежде всего, нужно менять атмосферу здесь, нужно понимать, почему резолюции не выполняются. Зачем вообще принимать резолюции, если они не будут выполняться? Такой вопрос никто не хочет ставить. Мы говорим: надо принимать резолюции, которые адекватны ситуации, которые могут реализоваться, иначе они бьют по авторитету организации. И на этом хотят сыграть азербайджанцы, мол, видите, ваша организация несостоятельна. Но кто привел к этой ситуации? Организация пошла на поводу у азербайджанской стороны...
Но какое-то время резолюция работала, при Лорде Расселе-Джонстоне...
Сам Рассел-Джонстон многократно выражал сомнение по поводу того, что этот формат вообще может работать.
Он сделал такой вывод в результате встреч армянской и азербайджанской делегаций?
Да, в результате этих встреч. Несколько раз были попытки добиться каких-то результатов от этой структуры, но все они провалились, потому что наши некоторые позиции несовместимы, и есть вопросы, которые обсуждаются исключительно внутри Минской группы, а такого мандата не имеет эта организация в ПАСЕ. То есть, либо нужно заниматься вопросом вплотную, либо вообще не нужно им заниматься. Тут нужно действовать по принципу «не навреди!». Не можешь сделать хорошее - не нужно делать плохое.
Чем вы можете объяснить такое настырное стремление азербайджанкой делегации пообщаться с армянской делегацией в рамках этого спецкомитета?
Они хотят создать в ПАСЕ параллельный формат, но вопрос нельзя здесь обсуждать по сути и глубоко, потому что вообще парламентские организации обладают таким недостатком: депутаты не все знакомы с сутью вопроса, а пропаганду азербайджанцы могут проводить там, где не знают, о чем идет речь. Они этим и пользовались до сих пор и хотят продолжать в том же духе. Здесь не будут проверять правильность того или иного факта, будут принимать резолюции, которые потом азербайджанцы будут использовать в договорных процессах, в Минском процессе, например.
Насколько реальна реализация предложения, озвученного главой делегации на сессии о введении моратория на взамообвиняющие заявления?
Это предложение нашей делегации, а именно: сделать конкретный шаг, если мы хотим сделать что-то полезное, то нужно начать с нас самих. Ставить большой вопрос - разрешение конфликта, восстановление доверия между народами - это хорошо, но к этому нужно идти определенными шагами. Один из конкретных шагов - это то, что мы можем здесь сделать - цивилизованно общаться и отказаться от взаимных обвинений, потому что это ничуть не прибавляет возможности взаимного общения.
Вы сами верите в эту идею?
С нашей стороны мы делаем то, что мы можем. Мы призываем их последовать нашему примеру. А они, мол, давайте будем работать в подкомиссии, и там будет все хорошо. Что там будет хорошо? Тоже самое будет, что здесь на заседании. Какая разница? Та же самая брань, пойдут те же самые обвинения, ложь и т.д. Поэтому и не работала эта подкомиссия. Мы каждый раз встречались, каждый оставался при своем и на том и расставались. Давайте начнем с того, что проявим политическую волю, начнем цивилизованно общаться, и это будет примером для наших народов. Кроме того, мы говорим, что можно подходить к разрешению и способствовать разрешению чисто гуманитарных вопросов, например, в вопросе без вести пропавших лиц. Есть другие моменты, которые, без нанесения вреда процессу политического разрешения вопроса, мы можем решать сообща, это, к примеру, экологические проблемы. Мы этот пакет предложили. Но им это не выгодно, потому что их позиция не меняется. Они врут, когда говорят, что мы можем работать вместе. Их официальная позиция четкая - они говорят: "Не может между нами быть сотрудничества, если политически проблема не разрешена". То есть, эта позиция фактически ставит точку, она тупиковая и продолжать какие-то контакты при таком подходе просто бессмысленно.
Беседовала Оксана Мусаелян
Страсбург
04.10.11.
