"Азербайджанская Республика 1918 года была победным результатом трудного, даже потенциально опасного поиска национальной идентичности ... по-настоящему светской, национальной и республиканской идентичности" - считает Эркин Гадирли, размышляя об образовании Азербайджанской Демократической Республики. Гадирли говорил об этом в ходе мероприятия, которое состоялось в Тбилиси 11 мая 2018 года, в ходе которого участники из Армении, Азербайджана и Грузии собрались вместе, чтобы отметить 100-летие современной государственности на Южном Кавказе.
Похожий материал: 1918: "Золотая эпоха грузинской политики"
Похожий материал: 1918: "Если бы не первая республика, не было бы Советской Армении или нынешней третьей республики"
Азербайджанцы всегда считали себя частью более крупного мира - исламского и тюркского - и они никогда не рассматривали национальную повестку дня. Когда Российская империя захватила регион, народ Азербайджана оказался частью еще одного большого мира, но этот был иным, с точки зрения религии и политики, и был не совсем дружелюбен.
Азербайджанцы тогда же начали думать о нахождении новой идентичности. Вопрос о том, кто мы, всегда был очень важен и является экзистенциальным вопросом. Вскоре азербайджанцы поняли, что да, мы мусульмане, но это уже не преимущество, напротив, это был недостаток. Что же делать? Избавиться от исламской религиозной идентичности не было возможным, но поиск новой идентичности не заставил себя долго ждать.
Духовный отец новой идентичности Азербайджана, Мирза Фатали Ахундов начал продвигать идею светскости. Он сам был атеистом, несмотря на то, что был сыном муллы. Чтобы понять и представить себе роль этого человека, роль, которую он сыграл в нашей истории, нужно думать о нем как о Монтескье, Руссо и Вольтере в одном лице. Он действительно является духовным отцом азербайджанского народа, и в течение десятилетия после него у Азербайджана появились свой театр, опера, газета и даже журнал, в котором были опубликованы мультфильмы и анекдоты об Исламе и муллах - задолго до Чарли Хебдо (Charlie Hebdo), на который никто не нападал за это. Здесь, в мусульманском обществе, у нас был журнал, который смеялся над исламом и муллой. Это было отчасти потому, что ислам всегда был частью частной жизни азербайджанцев и никогда не был частью общественной жизни. Азербайджанцы - интеллектуалы, элита - стали светскими, а секуляризация теперь глубоко укоренилась в нашей идентичности, потому что она определяет нашу идентичность и нашу независимость.
Но по мере того как укоренялся секуляризм, мы столкнулись с еще одним кризисом идентичности, так как Россия начала использовать запутанные термины определения нации: сначала они называли нас татарами, затем мусульманскими татарами, а затем просто мусульманами. Итак, люди поняли, что нужно что-то делать. Новый поиск идентичности не был квестом, это была фактически политика. Нация начала отождествлять себя с турецкостью - идея о том, что мы являемся турками, турецкими и пантюрскими идеями, начала расти в Азербайджане и даже переместилась оттуда в Турцию.
Турецкая элита того времени думала о модели, сходной с британской монархией, - удерживая султана у власти, но ограничивая его полномочия. Из-за Азербайджанской Республики 1918 года и под влиянием многих азербайджанских интеллектуалов, которые перебрались в Турцию после вторжения большевиков, Турция также решила создать республику. Таким образом, Азербайджан в то время экспортировал идеи.
Когда Азербайджан рассматривал варианты своего флага, было решено, что у него должны быть три горизонтальные полосы, означающие: голубой - пантюркизм, красный - прогресс и зеленый - ислам. В парламенте была представлена исламская фракция «Иттихад». Они были традиционными исламистами - веря в шариат и тому подобное. Они предложили, чтобы зеленая полоса была на вершине флага, но большинство решило сначала поставить синий, подчеркнув важность пантюркизма. И так мы видим: турецкая идентичность преобладает над исламской идентичностью.
Так было в 1918 году, когда Российская империя рухнула, и хотя люди в то время, гораздо более религиозные, чем сейчас, менее образованные и более бедные, придерживались националистических идей и тюркской идентичности, а не исламской.
И это было подтверждено, когда развалился Советский Союз. У нас не было обсуждений касательно исламской идентичности, поскольку тюркская идентичность была ведущей силой в плане национальной идентификации, и это все еще так.
Важно понять, насколько это важно для Азербайджана, и даже Россия должна учитывать это. Во время беды или кризиса в регионе Азербайджан всегда смотрит на Турцию. Это понимает даже Иран. Иран - очень интересная страна с точки зрения ее отношений с Азербайджаном, и я снова обращусь к еще одному отцу-основателю Азербайджана Мамеду Амину Расулзаде, который написал небольшую брошюру под названием "Сиявуш нашего века". Сиявуш - глава персидской поэмы. В главе говорится о враждебности, соперничестве и войне между Ираном и Тураном. В 1918 году Иран поставил под сомнение идентичность Азербайджана, потому что Иран не хотел признавать Азербайджан с таким именем - поскольку у Ирана есть свой Азербайджан, который мы называем Южным Азербайджаном, большая часть Азербайджана, населенная азербайджанскими турками, и Иран не был доволен тем, что северная часть Азербайджана называла себя Азербайджанской Республикой и поэтому не хотел признавать Азербайджан. Так повторилось снова, когда рухнул Советский Союз, но на этот раз Ирану пришлось последовать примеру других стран и признать Азербайджан, но Иран все еще сохраняет подозрительное отношение к Азербайджану.
В своей брошюре Расулзаде называет Азербайджан «Сиявушем нашего времени», потому что люди снова задаются вопросом: «Кто мы?» Мы, Иран, или являемся частью Турана? Расулзаде ответил на этот вопрос, сказав, что мы ни Иран, ни Туран, мы оба.
Хотя история Сиявуша - просто легенда, интересно, как Иран пользуется ею. В прошлом году я встречался с иранским дипломатом, который сказал: «Да, Турция - наш кузен, но мы (Азербайджан и Иран) - братья. Его послание было понятным.
Азербайджанская Республика 1918 года была победным результатом трудного, даже потенциально опасного поиска национальной идентичности. Вот почему история этой республики так дорога всем нам в Азербайджане. В отличие от наших грузинских и армянских друзей, которые всегда были этнически и религиозно отличны от других стран региона и не имели таких процессов, мы на протяжении столетий видели себя частью более крупного мира - исламского и мусульманского. Тогда, когда мы были отрезаны от этого мира Россией, у нас не было другого выбора, кроме как думать о построении действительно светской, национальной и республиканской идентичности.
Большинство отцов-основателей первой республики были потомками дворянских семей. У большинства из них были официальные титулы Бей или Хана. Они могли бы решить создать монархию, выбрать кого-то из себя как великого хана или шаха. Но вместо этого они решили построить республику. Конечно, можно утверждать, что это была глобальная тенденция: Россия также объявила республику, как и Грузия, и Армения, а также многие другие. Однако никто бы не возражал, если бы они поступили так, особенно в стране, которая была гораздо менее образованной, гораздо беднее и гораздо более религиозной, чем сейчас. Они просто решили, что хотят республику. Они оставили после себя замечательный исторический пример выживания как нации, на грани войны, в поисках идентичности, имея дело с глобальными державами.
То, что мы имеем сейчас в Азербайджане, немного отходит от этой традиции. Это печальная часть истории, но это совсем другая история, и, к сожалению, у меня не хватает времени.
источник: Эркин Гадирли - уважаемый азербайджанский академик и мыслитель, из Баку. Он выступал на мероприятии в Тбилиси 11 мая 2018 года, в ходе которого участники из Армении, Азербайджана и Грузии собрались вместе, чтобы отметить 100-летие современной государственности на Южном Кавказе. Мероприятие было организовано LINKS (DAR) и Borjomi Innovators Network. Подробнее о мероприятии здесь
фото: Первые члены парламента Азербайджанской Демократической Республики
